Ну, что ли, внесу свой вклад ^^

[hellsing-kingdom]

Название: На перекрёстке дорог.
Фендом: Hellsing (OVA, манга)
Рейтинг: G
Бета: нет (мы сами с усами =З)
Жанр: рассказ, hurt/comfort, ангст и немного романтики, пожалуй.
Автор: я, Интеграл ~Young Mistress~ Хеллсинг
Дисклеймер: Все права принадлежат Хирано-сама, от материальных выгод отказываюсь.
Размещение: только с моего разрешения.
Примечания:
1)Сей фанфик я писала долго, поскольку всё время из него пыталась что-то смонстрячить что-нибудь путное.
2) Посвящается друзьям и знакомым.
3) Как поэт я не очень, поэтому за стихотворение, которое играет роль песни СК, тапками в меня не швыряться!! Оно написано собственноручно и прошу от фанфика его не отсоединять, а то заплачет. хDD

Интегра наслаждалась свежим морозным воздухом и радовалась наступившей долгожданной зиме. Ловя ртом снежинки, маленькая леди чувствовала, как они одна за другой таяли на кончике горячего языка, создавая приятное ощущение.
Девочка шла по широкой аллее, иногда оглядываясь на Уолтера, присматривавшего за ней по воле её отца. Сер Артур был на важном совещании и, чтобы его единственная дочь не скучала, отправил своё чадо прогуляться в великолепный парк на окраине Эдинбурга (где и проходило вышеупомянутое мероприятие) в сопровождении дворецкого.

Так далеко от родного особняка Интегра ещё не бывала, поэтому интересным в незнакомом городе ей казалось абсолютно всё. А впрочем, ведь это присуще всем нормальным детям, не правда ли? Но не будем отвлекаться на излишнее философствование…
Заскучав, она тут же слепила снежок и метко попала им по макушке Уолтеру:
— Чего ты такой грустный? Неужели в детстве ты не любил играть в такую прекрасную погоду?
Дворецкий вспомнил, каким был немного постарше хозяйки, и усмехнулся. Эх, детство, детство…Где все старые друзья и что с ними?
Улыбнувшись, Шинигами скомкал горстку снега и бросил в Интегру, слегка задев ёё правое плечо. Та залилась звонким и искренним смехом, какой обычно бывает у ребёнка лет десяти, и, видимо, порядочно увлёкшись игрой, обстреливая Ангела Смерти всё новыми снежными залпами, побежала вглубь парка.
Уолтер, последовав за своей хозяйкой, вскоре отстал, а затем и вовсе упустил её из поля зрения. Отдышавшись, он понял, что маленькая девочка потерялась и находится теперь неизвестно где…
Тем временем Интегра в одиночестве брела по узенькой извилистой тропинке, огибающей сонные, словно бережно укутанные матерью-природой белым пуховым одеялом, деревья. Дитя остановилось и окинуло взглядом неизвестную ей окрестность. Ветер, напевавший свой заунывный романс, одновременно сдувал, серебрившуюся на солнце, пыль с ветвей кустарников, осин и могучих дубов. Безжалостная метель усиливалась, и начинало холодеть. Вот-вот она раскроет свой огромный и бездонный зев и начнёт поглощать всё на своём пути! На секунду Интегре показалось, что она очутилась в доселе неизведанной, сказочной, но и несчастной стране.
Маленькая леди уже несколько раз успела сильно пожалеть о том, что поступила так легкомысленно и опрометчиво, заставив волноваться ни в чём неповинного старину Уолтера. «Ну как можно было забыть, что ты находишься в совершенно чужом тебе городе? Нет, а?»
Девочка, утопая в сугробах, прошла ещё немного Но тут она услышала хруст снега под лапами огромного чёрного пса.
Пёс на какой-то момент замер, посмотрел на неё вопросительно, а затем, вильнув мохнатым хвостом, приподнял остренькую, как у волка, мордочку и скрылся в оголённых морозом и зимней порой кустах орешника.
Уставшая Интегра набрела на старую деревянную беседку, на стенах которой были выжжены странные и непонятные символы, бросавшиеся в глаза издалека своей угольной чернотой. От их вида закружилась голова, всё онемело, на мгновенье перехватило дыхание…
Девочка прилегла на нетронутую снегом скамейку и неожиданно для себя стала погружаться в крепкий, казалось, беспробудный сон под угрожающий рокот вьюги. Она вдруг перестала слышать, что происходит вокруг; веки сомкнулись, более расслабленным стало тело, которое начал колотить озноб; отдельные звуки, доносившиеся откуда-то извне, отзывались помехами, которые понемногу ослабевали, пока не воцарилась мёртвая тишина.
Но вдруг ей послышался чей-то голос, напоминавший утончённое звучание высоких аккордов виолончели, то усиливающееся, то затихающие будто бы навечно. Но это не было её фантазией — внутри Интегры что-то содрогнулось, а затем постепенно оттаяло…
Пошевелив мизинцем, она почувствовала, как к ней возвращаются её прежние силы.
С трудом приоткрыв глаза, она поправила очки, съехавшие ей на кончик носа. Несколько минут всё вокруг неё было точно в тумане. Кроме отчётливого силуэта вдалеке.
Это была девочка, немного постарше Интегры, но с по-настоящему взрослым взглядом, оттого меньше походившая на ребёнка, чем сама леди. Тёмные длинные волосы спускались тонким шлейфом по её плечам и спине, необычны были и её бледная, как будто фарфор искусной работы опытного мастера, кожа и тонкая линия губ, придававшая лицу слегка ироничное выражение; холодные и немного усталые медно-красные глаза, практически неотличимые от карих; а также чуть надменно приподнятый подбородок.
Белое пальто небрежно застёгнуто только на две первые пуговицы; на шее красовался галстук насыщенного алого оттенка; белая меховая шапка на голове; на руках были надеты белые кожаные перчатки. Всё это нарочито подчёркивало её природную аристократичность и грацию.
Незнакомка протянула леди руку:
— Вставайте, мисс! Нашли время и место, где спать! Вы же не замёрзнете до смерти,— Тон показался Интегре упрекающим, но в то же время встревоженным.
Леди послушно дала ей руку и поднялась.
— Вы разве не знаете, что это — нехорошее место?
— Простите, я нездешняя,— потупила взгляд девочка.
— Вы, верно, заблудились? В таком случае, не возражаете, если я провожу Вас до главной дороги?
— Да, конечно,— растерянно проговорила изумлённая добротой девушки Интегра.
— Вы, скорее всего, заметили те символы, начертанные на этом старом сооружении?
— Да, но к чему это Вы?
— Их изобразили сатанисты, они уже давно облюбовали этот парк. Поэтому таких мест большинство жителей Эдинбурга остерегается.
Маленькая леди улыбнулась, ведь собеседница хоть и была на вид почти её возраста, а говорила, будто она живёт на этом свете немалое количество десятков лет.
— Если бы Вас никто не разбудил, всё обернулось бы очень, очень плохо, леди.
Аристократка пошла быстрым, уверенным шагом, возвышаясь над всем, как проплывающее облако над бренной землёй, и девочка едва поспевала за ней.
— Я…я больше так не буду, — Сдавленно произнесла Интегра, которой стало немного стыдно.
— Да ладно, главное — Вы смогли проснуться.
— Спасибо…
— Но это же Вы проснулись, - ухмыльнулась незнакомка. — И правильно сделали: в такие моменты нельзя сдаваться, а надо изо всех сил держать оборону!
— О чём это Вы? — не поняла Интегра.
— Глупышка! Да решительно обо всём!— собеседница назидательно продолжала. — А вот нападать надо только если дело касается жизни и смерти и при том не просто собственной.
— Это человек решает — хочет он нападать или обороняться, — буркнула себе под нос смутившаяся девочка, смахивая снежинки с длинных ресниц.
— Ну, в этом ещё и воля случая: будет у него такая возможность или нет.
Сказав это, незнакомка скользнула за накренившееся на бок дерево, спрятавшись от леди, тем самым оставшейся одной в недоумении. Затем она подкралась к Интегре и тут же схватила её за плечи, застав её врасплох. От мимолётного испуга та подскочила на месте. Спутница разразилась заливистым, заразительным смехом.
Настала тишина. Разговор прервался. Тогда незнакомая мисс запела…

Когда заблудишься во мгле,
Зимой, без фонаря,
Подай же знак скорее мне:
Я выведу тебя.

Я вижу, ты чиста душой,
Как капелька дождя.
И мы подружимся с тобой
До самого конца…

Когда придёт старуха Смерть,
Ты время не тяни…
Так дерзко, смело - как всегда,
В её глаза взгляни!

Увы, бывает тяжело,
Но ты борись и верь.
Придёт к тебе весны тепло-
Ведь рядом я теперь.


На сердце стало легко, хотелось снова закрыть глаза и утонуть в строках невинной детской песни. Каждая нота проникала в него, как острое лезвие, и не хотела покидать, принося и боль, и радость, и неизъяснимый трепет. Что-то внутри неизбежно поднималось, собираясь вырваться далеко в небеса, на свободу, подобно диковинной бабочке.
Когда спутница закончила, дитя робко спросило:
—Как Вас зовут?
Но аристократка только тихо проговорила, будто и не слыша заданного вопроса:
— Вот мы и пришли. Прощайте, мисс. Берегите себя. Думаю, мы ещё свидимся, и судьба вновь сведёт нас.
Она резко развернулась, стоя на пустынном перекрёстке, так, что встречный порыв ветра подхватил и развеял её волосы. Собираясь уйти, она остановилась из-за знакомого голоса, неожиданно прозвучавшего за спиной:
— Обещайте!
— ?
— Обещайте, что перед тем, как я умру, я снова услышу Ваше пение…
Спутница улыбнулась краешком губ, увидев решительный блеск в глазах девочки и произнесла :
— Ах, Вам же слишком рано думать о подобных вещах…Но клянусь Вам, это будет большой честью для меня, миледи.
В глазах незнакомки заиграли задорные огоньки, и она учтиво поклонилась.
***

«Даже если мы изменимся…»
«…и с первого взгляда совсем не узнаем друг друга»

«Где бы мы ни были…в любом пространстве и времени»
«Судьба распорядилась так, чтобы наши пути пересеклись ещё раз»

«И, быть может, уже никогда не расходились»